Оставайтесь в курсе
RU

Хамдамов Рустам Усманович

(1944 - н.в.)

Он снял всего несколько фильмов, один из которых вообще уничтожили, остальные известны лишь профессионалам да поклонникам «кино не для всех». Но вот удивительно: Хамдамов не только большая часть нашего культурного пространства, но и мощная точка притяжения, потому что все, что он снимает или рисует, мгновенно изменяет поле искусства. 

Хамдамов Рустам Усманович Хамдамов Рустам Усманович Хамдамов Рустам Усманович

Он родился художником в самом настоящем смысле это слова, поэтому кино оказалось только частью его мира. Рисовать начал еще в детстве. Ранние рисунки Хамдамова погибли вместе со старым Ташкентом во время землетрясения, и в этом можно усмотреть сколько угодно символов. Никакого художественного образования Хамдамов не получил, что, может, и к лучшему — он учился непосредственно у великих мастеров. А графике, по большому счету, нельзя научиться, потому что линия — это кардиограмма, тут действует один закон — «как он дышит, так и пишет», точнее, рисует. «Рустам всегда рисовал, как дышал, — рассказывает режиссер Ираклий Квирикадзе. — Он бесконечно переносит свои мысли, чувства, необычные видения на бумагу». 

Квирикадзе оказался свидетелем одной феноменальной способности тогда еще юного Рустама — запоминать во всех изгибах линейный узор: «Во ВГИКе мы учились у Григория Чухрая. Рустам всегда сидел за последней партой, спустив длинные волосы со лба, и вообще существовал своеобразно. На одном из занятий я рассказывал Чухраю свой ненаписанный еще сценарий про то, как два грузинских борца-тяжеловеса приехали на соревнования, хотели познакомиться с девушками, но не вышло, и вот лежат они теперь в гостиничном номере мрачные. Когда я вернулся на свое место, мне кто-то протянул рисунок, я оглянулся — Рустам. На обычном листе бумаге он изобразил номер провинциальной гостиницы, две огромные туши на кроватях, а рядом сними стол с бутылками вина. Меня поразило то, как он с фотографической точностью передал рассказанное мной. И, что самое удивительное, на этикетке одной из бутылок он написал по-грузински: “самтрест кахетинское вино №8”. После занятия я подошел к Рустаму — мы проучились всего месяца два, не знали еще толком друг друга, — выразил восхищение его рисунком и спросил, откуда он знает грузинский язык. Он ответил, что не знает. Оказалось, у Рустама такая визуальная память, что он как-то с одного раза запомнил графику грузинских букв».

«Рустам, естественно, знал, что он необычный, ни на кого не похожий рисовальщик, — продолжает Квирикадзе, — но он не считал себя уникальным. Он раздавал свои работы, достаточно было попросить, или сам дарил, когда человек уходил. Рисунки у него даже крали, потому что ими была полна квартира. Вокруг Рустама всегда творилось что-то необычное, он оказывался магнитом для людей странных, ярких. В его доме можно было встретить Тонино Гуэрру, Феллини, Антониони — и какого-нибудь дворника, если тот мог чем-то заинтересовать. Рустам никогда никого не зазывал, он, даже находясь среди людей, как будто существует в замкнутом мире, куда очень трудно проникнуть. От него исходит энергия таланта, но он никогда не стремился быть гуру, он просто живет». 

Рисует он так же, как музыкант изо дня в день играет или балерина упражняется у станка. Поэтому Хамдамов при всей отдельности своего существования ни минуты не богема: он труженик и даже ремесленник. Он знает, как надо делать, скорее, чувствует, безотчетно. Рассказывал, что просто начинает водить рукой по бумаге, и из этого рождается рисунок, туфелька, например. Он так нарисовал целую коллекцию обуви для одного из модных домов, похожим способом рисует, видно, и бесчисленные женские силуэты на больших белых листах. 

Мир его искусства, что в кино, что на бумаге, женский: Леночка Соловей, Анна Карамазофф, Рената Литвинова, даже Эрик Курмангалиев, носивший женское платье и женскую душу. Живописная серия Principesse di notte — «Принцессы ночи» — Хамдамова есть воплощение мечты многих девочек: хотите быть принцессами — вот они. Да, на его рисунках почти сплошь девушки и женщины, наверное, потому, что в ХХ веке по большей части женщины еще чувствовали такую тонкую вещь, как собственный образ. 

А Хамдамов умеет придумывать человеку образ, то есть вытаскивать наружу то, что называется «индивидуальностью». Так Хамдамов «сочинил» актрису Елену Соловей. Она так о себе рассказывает: «В детстве и отрочестве я была очень самоуверенной. В школьных спектаклях непременно играла роковых женщин. К концу моей учебы во ВГИКе мой педагог, знаменитый актер Борис Бабочкин, собирался ставить “Оптимистическую трагедию” и видел в роли комиссара именно меня. Вернее, лирическую героиню, которой я стала к тому времени». Превращение в «лирическую героиню» шло, собственно, под сильным влиянием Хамдамова: это в его дипломной работе «В горах мое сердце» впервые появляется эфемерная, «нездешняя» Елена Соловей, которую потом никто по-другому и представить не мог. Такой же она представала в легендарной, так и не осуществившейся картине Хамдамова «Нечаянные радости», и хотя то, во что потом претворился замысел — в «Рабу любви» Никиты Михалкова, — это совершенно другое кино, образ-то Соловей остался, с этим уже ничего нельзя было поделать. Как сказала Соловей: «Феномен Хамдамова в том, что своими идеями, своей энергией, вообще своим существованием он питает мир кинематографа. Может быть, он создан именно для этого». 

Он не терпит унификации и, следовательно, глобализма, любит 30-40-е годы — последнюю эпоху высокого стиля, — говорит, что не смог бы существовать среди современных вещей («Если я создам вокруг себя хайтек, я с ума сойду, а среди вот этих предметов я могу жить, не выходя из дому»), а из литературных произведений отмечает те, в которых нет положительного героя. «Тогда, — говорит, — ты видишь блестящий стиль и понимаешь, что хорош только автор». Этот блестящий стиль самого Хамдамова оценили на Западе еще в советские годы. Знаменитый писатель и сценарист Тонино Гуэрра, с которым Хамдамов дружил много лет, вывозил за границу его рисунки, продавал их, и на вырученные деньги непризнанный в Союзе художник жил. Благодаря Гуэрре он получил от Лукино Висконти приглашение поработать на его фильме «Волшебная гора», потом от Федерико Феллини — на картине «И корабль плывет», но Хамдамова за границу не выпускали. 

Хотя токи от искусства Хамдамова шли к Европе постоянно, питая ту же модную индустрию. «Я не большой ее знаток, — говорит Квирикадзе, — но, листая еще в 70-80-е годы европейские журналы мод, видел, что его идеями активно пользовались». Однажды Хамдамов сказал: «Когда кто-то восхищается “Какой чудесный фильм! Пойди посмотри”, я не верю. Потому что о чудесном фильме я бы знал: настоящее ты чувствуешь за три километра. Это то, что в воздухе носится». Вот и его идеи носились и продолжают носиться в воздухе. 

В его работах, и режиссерских, и графических, и живописных, вообще много воздуха. В искусстве Хамдамова того, чего нет, гораздо больше того, что есть. Самое главное в его графических и акварельных работах — это «что-то», и даже если представить, что линии и прозрачные мазки с них исчезли, «оно» останется. Собственно, ради вот этой невыразимой субстанции, этой метафизики и стоит заниматься искусством и выносить ради нее собственное неблагополучие — увы, но без вещей несостоявшихся художник состояться не может, не будет этого разреженного ускользающего воздуха. Поэтому, наверное, Хамдамов так хватается в своих фильмах, рисунках и картинах за все уходящее — он любит прошлое, все хрупкие вещи и вытаскивает из почти небытия людей, находящихся под ударом, вроде того же Курмангалиева, маргинала, спившегося трансвестита. Во всяком настоящем искусстве есть этот привкус обреченности, и потому оно рождает в нас то щемящее чувство времени, когда ты вдруг понимаешь, что все пройдет, и это все любишь до тоски. Любое другое искусство немного нечеловеческое. Наверное, Хамдамов и рисует только для того, чтобы мы испытали эту мучительную и нежную любовь к жизни. 

 

Ирина Кравченко 

«В горах мое сердце» — режиссерский дебют Рустама Хамдамова

Сейчас в продаже

Фильтры
Цена
Период создания
Размеры
Ширина, см
Высота, см
Сортировка
Сортировка
Хамдамов Рустам Усманович Концерт
бумага, тушь, акварель
2002
По запросу
Хамдамов Рустам Усманович Девушка в купальнике
бумага, фломастер, акварель, акрил
2009
По запросу
2009
По запросу
Хамдамов Рустам Усманович Туфелька
бумага, фломастер, акварель
2024
По запросу
Хамдамов Рустам Усманович Дама в пальто
бумага, фломастер, акварель
2024
По запросу
Хамдамов Рустам Усманович Принчипесса Руссо
бумага, акварель, акрил, фломастер
2016
По запросу
2009
По запросу
2016
По запросу
2009
По запросу

Рекомендуем

Неизвестный Эрнст Иосифович Кентавр
холст, акрил
подтверждение дочери; публикации
1980-е
По запросу
Зверев Анатолий Тимофеевич Боевой петух
картон, масло
Силаев В. С.
1986
1 395 000
Бенуа Александр Николаевич Эскиз декораций к I акту балета «Жизель» Адольфа Адана
бумага на картоне, графитный карандаш, перо, чернила, акварель, белила
НИНЭ им. Третьякова
1924-1926
2 790 000
1973
По запросу
Фарфоровый завод А.Г. Попова Часы
фарфор, позолота, роспись
1830
520 000
неизвестный художник, Япония Окимоно «Гейша с зонтом и цветами»
Слоновая кость, резьба, гравировка, тонировка
кон. ХIX века
930 000
1 пол. XX века
390 000